Его принесли в мастерскую в обмен на одну из моих работ — маленький пушистый комок с глазами, похожими на две бусинки. «Патрик», — сказала я, глядя на его мягкую сероватую шубку. Он стал не просто питомцем, а частью моего творческого процесса.
Шесть лет он был моим молчаливым соавтором. Его клетка стояла в углу мастерской, и он часто выбирался оттуда, чтобы исследовать мир красок и кистей. Он обожал купаться в песке, разбрасывая его вокруг себя, будто создавая свои миниатюрные шедевры. Гости всегда пугались, когда он внезапно выпрыгивал из-за мольберта, но я знала, что это его способ сказать: «Это моя территория».
Тот случай, когда он спрятал мои кисти в опилках, стал поворотным моментом. Я искала их часами, а потом решила работать пальцами. Получилась абстракция, которую позже купили за немалые деньги. Я смеялась, глядя на него: «Ты — мой тайный соавтор». Он сидел на полке, будто понимая, что его вклад в искусство неоценим.
Его уход был неожиданным. Он упал с полки, и я не успела его поймать. Но даже тогда, когда я держала его в руках, он выглядел спокойным, будто знал, что его время подошло к концу.
Я похоронила его в саду за мастерской. На могилку положила кисть и горсть песка — как память о его «творческих» подвигах.
Спасибо, Патрик. Ты был моим напоминанием, что искусство — это не только краски и холсты, но и случайности, которые делают его живым. Что иногда нужно просто спрятать кисть и посмотреть, что из этого выйдет.
Елена Воробьёва
Теперь душа Патрика живет в ваших картинах, к которым он тоже причастен!