Осенним вечером, когда двор опустел, а листья шуршали под ногами, она вышла из-под куста сирени, мокрая и настороженная. Мы открыли дверь, а она вошла, будто всегда знала дорогу.
Четырнадцать лет она была нашим тихим смотрителем. Её ритуалы стали частью домашней географии: утро начиналось с того, что она терлась о наши ноги, словно проверяя, всё ли на месте. А вечером — церемония у крана: она требовала, чтобы вода лилась тонкой струйкой, и пила, подняв голову, как будто пробовала дождь. Мы смеялись, что она — единственная, кто умеет пить из воздуха.
Носки в цветочных горшках… Мы долго думали, что их забирает домовой. Пока однажды не застали её за делом: аккуратно, как садовник, закапывала мой синий носок рядом с фикусом. Видимо, считала, что цветам нужна компания.
Последние недели её почки отказали, и мы видели, как боль медленно крадёт её ловкость. Она всё реже подходила к крану, всё чаще спала на моём старом свитере, свернувшись клубком. Но даже тогда, когда ей было тяжело, она находила силы поднять голову и посмотреть на нас — так, словно хотела запомнить каждую черту.
Мы похоронили её под той самой сиренью, где встретили. Положили в землю носок — синий, как её глаза.
Спасибо, Лора. Ты научила нас, что дом — это не стены, а ритуалы: утренние круги вокруг ног, вечерние капли воды на полу, носки, которые прорастают в горшках. Ты была нашим молчаливым дождём, наполнявшим каждый день жизнью.
Семья Лесниковых Мария и Игорь
Оставьте первый комментарий