Она прибыла к нам в стеклянном «чемоданчике» — подарок от друзей, машущих на прощание из окна аэропорта. Тогда мы и не думали, что моллюск с ракушкой-домиком станет тем, кто научит нас видеть время иначе. Спиралька не требовала внимания, но подарила нам целую вселенную в микроскопических движениях: её мир был размером с террариум у окна, но масштабом — с галактику.
Её жизнь была чередой неторопливых шедевров. Следы на стекле, похожие на тайные письмена, которые мы пытались расшифровать за завтраком. «Танцы» под лампой, когда она вытягивалась к свету, будто пыталась поймать луч рентенами. А перед дождём она методично закапывалась в грунт, как метеоролог-самоучка, предсказывая ливни точнее любого приложения. Любовь к тыквенным ломтикам стала семейным ритуалом — дети откладывали для неё самый оранжевый кусочек, словно это был билет в её медлительный мир.
Смерть подошла к ней так же деликатно, как она сама ползла по стенке террариума. Просто однажды утром мы поняли, что её больше нет в привычном углу на тёплом камне. Последние дни она будто готовила нас к этому, сокращая маршруты, оставляя следы-намёки короче обычного.
Спасибо, Спиралька, за тот побег, когда ты превратила детские тетради в холсты, а потолок ванной — в арт-инсталляцию. За то, что напомнила: даже в самом тихом существе живёт авантюрист, способный «нарисовать» историю на потолке. Ты учила нас, что красота — не в скорости, а в узорах, которые остаются после.
Где-то теперь твоя раковина стала куполом над бесконечным террариумом, где дожди — только для прогнозов, а тыквы — вечно сладкие. А мы всё ещё иногда заглядываем в угол у окна, ожидая увидеть новый серебристый автограф.
Семья Гришиных
Оставьте первый комментарий